Еженедельный обзор EchoNews #23: «Нет никакой Леси Рябцевой»

Настало время расставить все точки над i.

Игнорировать и откладывать эту тему, видимо, бесконечно всё-таки не получится. Должен признаться, что давно уже нахожусь в некотором замешательстве по поводу высказывания об эховской священной корове последних полутора лет - проекте «Леся Рябцева». Проблема в том, что любой неосторожно высказавшийся по данной персоналии подвергается со стороны главного редактора Алексея Венедиктова репрессиям похлеще сталинских – в лучшем случае критик получает определение «мудака», в худшем – расстрел (зачеркнуто) попадание в бан. На самом деле, я не припомню какой-либо другой причины столь же регулярно приводившей бы главного редактора в состояние бешеной ярости, в которое он впадает после очередного обливания помоями доброго имени Эха, вызванного очередным же опусом своей помощницы. Всё в пользу того, что для ААВ это какой-то глубоко личный проект.

Ладно, шучу – конечно же, проблема не в страхе перед гневом проявляющего признаки деспотизма главного редактора. В конце концов, если бы я беспокоился о последствиях каждого из написанных за прошедшие 10 лет для EchoNews текста, то, пожалуй, половины из них просто не было бы. Настоящая проблема в том, что запущен грандиозный Эксперимент под рабочим названием «Проект Леся Рябцева». Обсуждая его ключевую фигуру, каждый участник дискуссии становится невольным соавтором этого Эксперимента. Хитрость в том, что подавляющая масса ораторов, выступая против неприятной для них персоны, этим своим действием добивается ровно противоположного – создает, делает имя, популяризирует, наконец, Лесю Рябцеву. Короче, обсуждать эту постановку, значит участвовать в ней – именно это я оттягивал до последнего, как мог.

Но на этой неделе у Эксперимента важная веха – он вышел на новый левел, взял новые высоты (о чем подробнее в самом финале), так что совсем не замечать его, как будто, уже и неприлично. Но предлагаю сразу условиться о нескольких вещах. Этот текст не о Лесе Рябцевой – к ней можно относиться по-разному. Лично у меня диапазон достаточно широкий (от симпатии за помощь в организации интервью с ААВ до резкого неприятия того, когда ведущий позволяет себе в эфире выражения типа «Твою же мать, Карина!»), чего уж там говорить про разномастную аудиторию Эха?… Но первая и главная уловка, на которую попадаются почти все вовлеченные в Эксперимент – обсуждение личности Леси Рябцевой. Это ошибка. Нет никакой Леси Рябцевой.

«Леся Рябцева» - это верхний слой пирога. Его можно было обозвать любым другим именем молодой девушки из провинции, со средним уровнем интеллекта, наивным восприятием жизни и (обязательно!) завышенными ожиданиями от неё, девушки с самомнением, просторечной и претенциозной. Типично? Вполне. А ведь именно это и требуется – колоритный типаж. Именно это и «кушает» большинство, ослепленное своими эмоциями – теми самыми, что превращают людей в послушных баранов, легко манипулируемых, не способных копнуть чуть глубже. Таким образом, мы имеем для Эксперимента армию добровольцев-подопытных, реакции которых на «Симоньян, которая лучше нас с вами» или «Навального, который испоганился и гадит вокруг» легко просчитываемы.

А суть, остающаяся скрытой поволокой ненависти, разбирающей публику, такова, что нет никакой Леси – есть грандиозный Эксперимент. О его целях можно предполагать, как можно гадать о причинах его вызвавших, но есть и то, что определено однозначно – имя его организатора: Алексей Алексеевич Венедиктов. В очередной раз сошлюсь на то, как в интервью EchoNews ААВ утверждал, что нет никакого проекта «Леся Рябцева» у него – это всё больше напоминает мне нашего президента с аналогичными по соответствию действительности заявлениями об отсутствии российских войск на Украине.

Объектов у Эксперимента несколько, он многозадачен. Одновременно это эксперименты:

и над репутацией радиостанции (испытанием на прочность того, что ковалось предыдущие 25 лет и, казалось бы, уже ничем не может быть поколеблено),

и над аудиторией (на предмет выяснения пределов её лояльности и терпения),

и над сотрудниками Эха (их реакция, либо её отсутствие – тоже пища для определенного анализа, а заодно и удобный тест на верность).

Будучи высоколояльным к любым амбициозным проектам Венедиктова, определенные аспекты этого Эксперимента я переварить всё же не в состоянии. Что не нравится?

Во-первых, столь же грандиозная, как сам Эксперимент, подмена понятий. Прямо скажем, немногочисленные защитники журналистской деятельности Леси, включая самого ААВ, выдают очевидную низкопробность за «смелость в срывании масок» и выведение «жертв» Леси на «чистую воду». В описании инцидента с Шендеровичем я уже призывал не путать божий дар с яичницей. Тактически верно свои слабые стороны выдавать за сильные – так посредственные с точки зрения смысловой нагрузки тексты выдаются за гениальные, критерием чего выступает степень бурления общественности в соцсетях. Безусловно, это софистика, хотя, повторюсь, тактически полностью оправданная.

На самом деле, массы бурлят не из-за меткости оценок Леси, а из-за будоражащего (причем эффект этот длится дольше, чем я рассчитывал изначально) сознание людей факта, что выходит всё это за авторством помощника главного редактора Эхо Москвы. Ну то есть подобные же тексты, скажем, от Кристины Потупчик не вызывают и 10% того ажиотажа, поскольку от неё они вполне ожидаемы. Да пусть даже от кого-нибудь из эховцев рангом попроще Леси – многие уже примирились, наконец, с тем, что нет никакого УЖК на Эхе, а есть команда профессионалов с разными политическими позициями. Но степень приближенности к самому главному – именно это придает такой вес и так приковывает внимание к текстам Леси.

Во-вторых, ААВ нам рассказывает, что главные достоинства Леси – её «незамутненное сознание» и «честное» изложение своих мыслей. Может, оно и так, но мне гораздо очевидней конъюнктурность этих мыслей – стремление написать о том, что стопроцентно уязвит оппозиционные взгляды, превалирующие среди аудитории Эха. Как подтверждение этой конъюнктурности – признание со стороны разных лимоновых, арамашотычей, соловьевых – то есть верных слуг режима. Сомнительное достижение, надо сказать. Сам Венедиктов когда-то говорил, что когда тебя ругают подобные господа, то значит, ты все делаешь правильно. А как тогда прикажете расценивать их респекты? Тоже придумаем красивое объяснение в духе «ловкая Леся приручает гадюк»? Забавно.

При этом я напомню еще одни слова ААВ о том, что одна из задач Эха – исправление дисбалансов в российском медиа-пространстве. На Эхе так много дают слово оппозиции, потому что, по большому счету, ей его почти больше нигде и не дают. По той же причине в условиях, когда в 98% медиа-пространства оппозицию прессуют, снимают «Анатомии протеста», вносят в списки «Пятой колонны», Эхо (как минимум!) воздерживалось от того, чтобы влиться в общий тренд. Теперь, выходит, соображения о выравнивании баланса и создании противовеса этой машине госпропаганды не так актуальны? Допинаем лежачего – всё равно не жилец?...

В-третьих, склонная к обобщениям и упрощениям публика проецирует лесины труды на всё Эхо Москвы. Цепочка «очередной текст Леси – Эхо совсем загибается» работает бесперебойно из раза в раз. Чем эта логика лучше принципа, по которому работает наша тв-пропаганда, интерпретирующая любой самый малозначительный инцидент за границей не меньше как «загнивание проклятого Запада»? Ничем, но такие простые связи лучше всего работают, поскольку легко усваиваются и запоминаются.

Именно об этом (и это в-четвертых) и задавал вопросы Виктор Шендерович, неформально на общественных началах подвязавшийся возглавить антилесинское движение:



ААВ расценил это заявление как «призыв к бунту «интеллигентных людей» на Эхе Москвы» против него самого.

Так вот, этот пост Шендеровича набрал более 6 000 лайков, 600 перепостов и 300 комментариев. Сколько из штатных эховских сотрудников откликнулось на него? – верно: ноль целых ноль десятых.

«А ты ждал восстания на корабле и ухода в Констанцу?» - задает мне вопрос в другой фейсбучной ветке Александр Плющев. Отвечаю, что ждал я реакции. Какой угодно, вплоть до пары уроков русского языка от Марины Королевой. Не важно. Я не верю, что при том уровне внешней реакции внутри Эхо остается абсолютно равнодушным к «творчеству» коллеги. По проскальзывающим тут и там в твиттерах раздраженным комментариям некоторых сотрудников радиостанции, по их неуверенным и робким лайкам антилесинских постов в фейсбуке я давно уже заключил: недовольных Экспериментом начальника гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Некоторые настолько вежливы и осторожны, что пишут иносказательно. Так в вечер выхода очередного тщеславного текста Леси у одного из замов Венедиктова в твиттере проскользнула цитата «Мания величия – это когда мания есть, а величия нет» с авторским комментарием «Почему-то вспомнилось этим вечером».

И не надо мне рассказывать про отсутствие внутренней дискуссии на Эхе – всю жизнь была она (хотя и не все готовы в ней участвовать – это правда). Вспомним хотя бы публичный спор на сайте Бунтман-Дзядко, закончившийся, правда, увольнением последнего (ничего не поделаешь, лес рубят – щепки летят). Или совсем недавняя история, когда Тоня Самсонова подвергла эховца и ведущего «Первого канала» Дмитрия Борисова допросу в прямом эфире на тему, как он вообще до жизни такой дошел.

Возникает полное ощущение, что если ты протеже самого главного (да причем такое протеже, какого даже длинная эховская история не знала), то ты неприкосновенен - даже критичные эховские коллеги в отношении тебя вдруг обнаруживают непривычную для них сдержанность и застенчивость, то ли боясь гнева того самого главного, то ли из каких-то корпоративно-этических соображений. Которые, кстати, их мало заботили, например, в отношении того же Лёши Голубева в свое время - его можно было запросто осадить ответным постом на сайте или дружно пожурить в соцсетях:


То есть Голубева можно, а протеже главреда Лесю нельзя?

Так бы эти вопросы без ответов и множились. Так бы и продолжалось это унылое зрелище – покорное стыдливое молчание («как будто ничего не происходит») журналистов Эха, периодические залпы извне от постоянных гостей Эха, не связанных отношениями подчиненный-начальник с ААВ и радостное потирание рук самим ААВ, не скрывающего глубокого удовлетворения от плодов своего творения – если бы на радиостанции за полтора года лесиных трудов не нашелся человек, сумевший возразить. В описываемой обстановке нормальный поступок журналиста Ирины Воробьевой выглядит почти героическим.

Выводы. Ажиотаж, создаваемый Экспериментом Венедиктова, служит ему же подпиткой. Процесс пока полностью управляем, но риск внезапного выхода из-под контроля всегда остается. Достаточно низменные (на них, к примеру, вся работа Лайфньюз построена) приемы привлечения внимания – публикация конфиденциальных смс-переписок или частных бесед – работали как год назад (текст об "отчаявшемся" Немцове), так и работают до сих пор (текст с разговорами о «загнивающей» оппозиции). Уровень дискуссии вокруг радиостанции стремительно деградирует – обсуждения талантливых передач и ведущих почти полностью вытеснены «казусом Рябцевой». Автора Эксперимента пока всё явно устраивает, так что Лесей «кормить» публику будут и дальше – публика будет гневаться и плеваться, но продолжать приходить за добавкой. На то и расчет. >>