Обзор EchoNews #53: «Тревожные звоночки»

Когда несколько недель назад мне рассказали про редакционную летучку на Эхе, посвященную проблеме самоцензуры на Эхе, я не придал тому событию особого значения. Ну, подумаешь, обычная рутина. Но, поскольку Алексей Венедиктов начал неоднократно публично упоминать об этой проблеме, стоит остановиться на ней чуть подробней.

Началось все с того, что первый зам Венедиктова Владимир Варфоломеев заметил (преимущественно среди молодых сотрудников) случаи самоцензуры. Речь, в частности, идет о новостях, связанных с допинговым скандалом.

Эхо Москвы среди крупных российских СМИ находится практически в исключительном положении. У радиостанции нет и никогда не было внешнего цензора (в лице государства или частного акционера). Венедиктов, каменной стеной разделяющей редакцию и внешнюю среду, уже много лет безупречно отражает любые удары извне в адрес своих журналистов. Если снаружи кто-то чем-то из сказанного на Эхе не доволен, он имеет разговор с Венедиктовым, а не конкретным журналистом. Как уж там ААВ укрощает этих свирепеющих от передач Латыниной или реплик Ганапольского тигров, догадываться только можно. Искусство похлеще циркового, но факт остается фактом — до сих пор Венедиктову это удается, несмотря даже на то, что и внешняя среда стала более агрессивной, и оборону держать явно всё сложнее.

Короче, никогда Эхо не знало такой болезни как цензура. От того мне особенно странно было узнать, что Эхо, успешно избегавшее внешней заразы, умудрилось подхватить свою собственную внутреннюю. Правильней, конечно, говорить не про Эхо, а про отдельных сотрудников, что, впрочем, нисколько не умаляет серьезности проблемы.

Самоцензура, как и говорил на панели «Открытой библиотеки» Венедиктов, - это болезнь. Вероятно, более страшная (добавлю я от себя), чем цензура, поскольку не регулируется и не устраняется простым исключением внешнего цензора. Бороться с тараканами внутри голов конкретных людей гораздо сложнее. Вероятно также и то, что проявление признаков самоцензуры может свидетельствовать о низкой профпригодности соответствующих журналистов. Тем более на Эхе. Если человек начинает самостоятельно внутри себя решать, что говорить, а о чем умолчать, то это означает, что он не уважает свою профессию, а также держит свою аудиторию за баранов.

Слушатель радиостанции Эхо Москвы и только он один обладает исключительной прерогативой определять, какая информация в контексте конкретной новости или новостной повестки всего дня для него сущностна, а какая нет. Когда это начинает делать кто-то за него, это уже не Эхо Москвы и это уже не журналистика.

Мне вот даже не интересно, чем руководствуются журналисты, допускающие в своей работе самоцензуру - сглаживают ли они острые углы, пекутся ли о судьбе родной радиостанции (дабы не прикрыли работодателя) или преследуют еще более высокие и благородные, с их точки зрения, цели. Так или иначе это:

а) медвежья услуга самой радиостанции и

б) явное переоценивание собственных провидческих способностей. Никогда никому не просчитать, как слово их отзовется. А какой тогда смысл этим заниматься? >>