Обзор EchoNews #33: «Право на эмоции»

Тут некоторые товарищи возбудились и возмутились по поводу «наглой выходки» Матвея Ганапольского в эфире украинского «Радио Вести».



Безусловно, это была эмоциональная реакция Матвея Юрьевича, а эмоциональным реакциям свойственны чрезмерность и гипертрофированность. Их присутствие в эховском эфире (все-таки замечу, что оно не системное, а эпизодическое) также указывает на то, что эфир этот ведут пока еще люди, а не роботы. Ведение прямого эфира сопряжено с колоссальной психологической нагрузкой, так что ведущие имеют право на те вещи, которые многие лицемеры и ханжи потом назовут неприемлемыми и будут использовать в качестве повода для раскрутки очередной волны антипиара.



Так было в истории с Александром Плющевым (назвавшего 25 января 2008 года в эфире «Утреннего разворота» одну из слушательниц «дурой» за то, что она, по его мнению, разжигала межнациональную рознь в эфире – разговор тогда шел о деле «Арбат-престижа»), так было неоднократно в прямых эфирах самого Венедиктова (который когда-то принимал звонки в своей передаче «Без посредников» и костерил некоторых из слушателей по чем зря – ровно так, как он это делает сейчас в своем твиттере).

К текущей истории с Ганапольским добавилась лишь одна деталь – фон, на котором это всё происходит. Он не то чтобы еще больше оправдывает реакцию Ганапольского – он делает её практически необходимой. Как было необходимо в недавнем субботнем выпуске передачи «Персонально ваш» Ксении Лариной сказать, что «в стране полная жопа». Потому что любые попытки обрисовать так точно идентифицированную Ксений Лариной ситуацию, используя для этого более благозвучные термины, отдают трусостью и лицемерием. Да и нечестно это.

Упомянутый фон характеризуется рядом показателей, определенно достигших экстремальных величин. Уровень агрессии в политических и общественных дискуссиях – экстремальный, уровень нетерпимости к альтернативной точке зрения – экстремальный, уровень морального разложения отдельных деятелей – показательно и просто кричаще экстремальный.

И, пожалуй, наиболее экстремальным является уровень лицемерия. Тут образцово-показательным эталоном сего замечательного человеческого качества, ставшим уже приметой настоящего времени, является незабвенный Владимир «Представься, мразь» Соловьев – тот самый блюститель высокоморального общения с аудиторией и преданный слушатель Эха Москвы, который исправно демонстрирует молниеносную реакцию на любую подобную внештатную ситуацию в эфирах радиостанции. Равно как и в уже упомянутой истории с Плющевым, сейчас Владимир Рудольфович, обзывающий свою аудиторию «мразями», начал удивленно всплескивать руками – мол, посмотрите, какое падение! И это делает человек, который в своих эфирах вообще не умеет себя контролировать и моментально выходит из себя в тех нечастых случаях, когда к нему пробивается какой-нибудь несчастный с альтернативной точкой зрения.



Симптоматично при этом то, что подобное поведение того же Соловьева не является чем-то особенным – для российских государственных СМИ сейчас это почти норма (тут вспоминается еще Михаил "Вы предъявите ваши данные, скоты!" Леонтьев), а сам Владимир Рудольфович, в любом цивилизованном обществе бы ставший не более чем презираемым большей частью общественности маргиналом, пользуется особым расположением царя, регулярно удостаивается чести брать у него эксклюзивные интервью и, вообще, всячески преподносится как некий идеал российского журналиста. За всем этим видится лишь то, что главная черта этого журналиста – вызывающе показное лицемерие – возводится, таким образом, в ранг официальной. Власть это не только устраивает – ей это явно нравится. Она ведь сама такая же.



>>