Еженедельный обзор EchoNews #27: «Найти лазейку»

- Ты же знаешь как я сильно хочу тебя убить?
- Знаю.
- Так вот, рано или поздно я найду лазейку.

(«LOST», из диалога Джейкоба с его братом)

Вообще-то, предполагалось, что этот обзор будет посвящен интервью Венедиктова МК, которое вышло на минувшей неделе. Сам ААВ анонсировал его как «круче, чем Рябцева на Снобе», а его помощница намекала в своем твиттере на использование в интервью начальником более чем увесистой лексики. По факту не получилось ни первого, ни второго. Вероятно, редакторы МК, неестественно долго оттягивавшие публикацию текста, отретушировали его до неузнаваемости, что и привело к утрате обещанной остроты.

ААВ традиционно обильно самовосхваляется и достаточно вольно манипулирует фактами. А журналист, который берет интервью, очевидно, не в теме, чтобы вовремя возражать вот этому всему. Так, например, Венедиктов говорит:



Это очень странное заявление. Хотя бы даже, исходя из хронологической логики, которая беспощадно указывает на то, что Корзун не мог уйти после поста Познера от 29 мая, т. к. он УЖЕ ушёл 23 мая. Почти за неделю до поста Познера. Просто помощница ААВ была шустрей в своей практике применения обсценной лексики и обогнала мэтра.

Более того, под лупой изучив каждый пиксель поста Познера на Эхе, я так и не увидел, в каком месте «мэтр журналистики посылает матом» Матвея Ганапольского. Вот хоть убей. Единственное непечатное слово было употреблено господином Познером по отношению к мнению о нём Хирурга-Залдостанова. Ну то есть автор таким образом усилил степень своего безразличия к байкеру и его мнению. Что касается Ганапольского, то к его мнению Познер относится «примерно также» - это гораздо более мягкая формулировка, лишенная обсценной лексики и сопровожденная обращением «уважаемый Матвей Юрьевич». Более изящного посыла матом, если таковым считать слова Познера, пожалуй, ещё не придумали.

Зачем Венедиктов так отчаянно раздувает эту пустую историю? С одной лишь очевидной для меня целью — сбить фокус с проблемы Рябцевой (явно заведшей главного редактора в тупик) на несуществующую придуманную им самим проблему.

Итак, рецепт публичной реакции на кризис от главреда Эха:

1. Отрицай наличие проблемы («Для меня нет никакой проблемы Леси Рябцевой с маленькой буквы в одно слово»)

2. Запутай всех («Может, я ошибаюсь, но я просто применяю это — и знаю, что я прав»)

3. Придумай другую «проблему» и переводи всеобщее внимание на неё («Никто не возмущается, когда мэтр журналистики применяет худшие слова по отношению к журналисту»)


Метода эффективная для публики и губительная с точки зрения разрешения самого кризиса.

Впрочем, надежды на исцеление радиостанции всё же есть. Эхо Москвы — это такой уникальный организм, который эволюционировал до того, что даже при отказавшей голове способен к восстановлению. Пока большинство органов в замешательстве (мол, голова свихнулась, а нам что делать без сигналов сверху — не понятно), некоторые продолжают функционировать в абсолютно нормальном режиме. При общем параличе организма способность отдельных его частей продолжать действовать бесценна.

Под «абсолютно нормальным» я имею в виду иронию, переходящую в едкий сарказм по отношению не только к чиновникам, законотворцам и прочим представителям власти. Эхо всегда было честным и умело посмеяться не только над глупыми чинушами, но и над самим собой.

Господа эховцы — комментаторы, обозреватели, ведущие - вы столько лет блистательно оттаптываетесь на Путине, Медведеве и далее по списку, каждый раз находя новые смыслы и облекая их в гениальные формы. Вряд ли в стране есть подобное собрание журналистов, достигших столь впечатляющего уровня в политической сатире. Куда же подевались все ваши таланты, когда речь зашла о приближенных главного редактора?

Вы все дружно высказали своё сожаление по поводу ухода Корзуна, но я не увидел, чтобы хоть кто-то как-то прореагировал на причину его ухода, хотя она была четко обозначена самим Сергеем Львовичем — даже ссылочка соответствующая была дана.

Вы также дружно послали лучи поддержки Михаилу Касьянову, обруганному на сайте Эха в одном из блогов, и делом чести после этого было бы пригласить Касьянова в СВОЙ эфир, но и этого не случилось. Я сильно сомневаюсь, что Касьянов бы отказал в интервью на Эхе даже после всего случившегося интеллигентнейшему Владимиру Варфоломееву, неподражаемой Ксении Лариной или уважаемому Сергею Бунтману. Добиться интервью с Касьяновым в своем личном эфире после того самого блога помощницы ААВ было необходимо для того, чтобы напомнить важную константу: Эхо — это собрание профессионалов с разными взглядами и позициями, готовых отстаивать их и умеющих делать это остро и изобретательно. Но оказалось, что заметка в твиттере — дело непыльное и куда менее затратное.

Мои надежды, что «уход Корзуна не пройдет бесследно, а журналисты Эха откажутся от тактики безмолвного наблюдения за происходящим с Эхом и цивилизованными способами смогут повлиять на ситуацию» оправдались лишь частично. Под главным «цивилизованным способом» имелся в виду, безусловно, один из основных идеалов и принципов самого Эха — свободная дискуссия. С тех пор как Венедиктов решил, что за юными журналистами будущее и на сайте Эха в самых читаемых и кликабельных его местах воцарились шлак, неудачные умственные потуги и всё та же пресловутая обсценная лексика — а это длится, по меньшей мере, уже полтора года — на Эхе нашлись только 2 человека, способных к публичной свободной дискуссии. Ирина Воробьева ранее это сделала в своей мягкой, но убедительной манере, Александр Плющев на минувшей неделе — в своей, стёбной и яркой.

Вот честно, как от поступка Воробьевой в свое время, так и от текста Плющева сейчас я прямо воспрял духом. Плющев заслуживает горячего одобрения вдвойне — не только потому что выступил, но и потому, что нашел способ, как это сделать, не нарушая собственные принципы соблюдения корпоративной этики. Нашел лазейку. Изящную, умную, смешную.

Праведный гнев большинства по поводу стремительно заполняющих сайт Эха посредственности и бреда — деструктивен и неэффективен. Во-первых, потому что негатив обычно является плохим фундаментом для созидания. Во-вторых, потому что так устроен главный редактор Эха, что по отношению к нему это всё не работает.

Оказывается, гораздо эффективней выявить несостоятельность конкретного автора с конкретным текстом, незлобно высмеяв его. Занятие это интеллектуальное (и, повторюсь, на Эхе такой способностью многие из корифеев владеют в совершенстве), а потому автор очередного претенциозного шлака вряд ли сможет продолжить дискуссию. У производителей подобных «удобрений» запала хватает обычно лишь на публикацию-выкрик. К защите собственной позиции они не готовы. Но, не будучи одернутыми другими коллегами и в условиях отсутствия дискуссии получается то, что получается — на Эхе цветет бездарность, вольготно чувствующая себя в тепличных условиях.

Я понимаю, что многие из корифеев Эха, к которым были адресованы мои слова выше, игнорируют появляющуюся время от времени на одной площадке с ними туфту из банального чувства брезгливости. В том числе из-за него, т. к. есть еще нежелание выйти из зоны комфорта, ведь, наезжая на приближенных босса, всегда принимаешь риск настроить самого босса против себя. И если по поводу второй причины положение дел, действительно, довольно щекотливое, то по поводу первой я искренне не понимаю журналистов Эха. Тех самых, которые часто пишут и рассказывают, что за два с лишним десятка лет их работы на станции Эхо стало им домом родным. Ок, а если в подвале вашего дома прорвет трубу и начнет заполнять его, извините, фекалиями, вы тоже будете игнорировать, терпеть запах из-за такого неприятного происшествия и делать вид, что вас это не касается?

Наивно надеяться, что не встречая преград, постепенно заполняя всё вокруг, эта история никак не коснется вашей заповедной территории — ваших эфирных оазисов, которые много лет безраздельно принадлежат вам. Что разглядевший «потенциал» в очередном юном «даровании» Венедиктов не подложит его в вашу передачу — в ваш тот самый годами нежно взлелеянный благоухающий оазис...

Единственное, на что я уповаю — что точка кипения внутри у многих людей на Эхе ещё не достигнута, но уже близка. Правда, после случаев с Корзуном и Касьяновым даже затрудняюсь предположить, что еще должно произойти, чтобы достичь этой заданной температуры. И опасаюсь, как бы эта точка кипения не совпала с точкой невозврата для всего Эха Москвы. >>