Увидеть Эхо - 4 (Часть IV: Алексей Венедиктов)
Если я уж кого-то и достал «по полной программе» (выражение, собственно, самого Алексея Алексеевича, употребленное в адрес Дмитрия Медведева в связи с его намерением дать интервью Эху Москвы) за свой очередной визит на радиостанцию, так это ее главного редактора. Венедиктова я встретил еще в первый вечер перед началом церемонии вручения Премии «Эха» - мы вместе спускались в лифте с высокого 14-го этажа здания на Новом Арбате 11. Пока ехали, я обозначил Алексею Алексеевичу свои планы относительно Эха и большого разговора с ним самим. Главный редактор «Эхо Москвы» очень спокойно обнадежил, что все мои просьбы осуществимы, и что он лично не против. Вообще, надо признать, что ААВ сам не ведал, наверное, кому давал разрешение, так как поднасел на него с расспросами и просьбами в течение последующих 1,5 суток автор этих строк нещадно. А что поделать? Такая уж у меня работа была – доставать и быть настойчивым. Зато теперь я могу рассказать многое из того, без чего понимание картины устройства «Эха» по достижению им 20-летия было бы точно не полным. К тому же не только с самого «Эха», но и из всего медийного сообщества трудно представить человека более интересного, чем главный редактор «Эхо Москвы».
Итак, на следующее утро после физически и эмоционально очень сложного вечера вручения Премии «Эха» главный редактор появился на работе где-то после 10 утра. Он вбежал в студию, где я следил за эфиром передачи «Утренний разворот» с Плющевым и Самсоновой, со статуэткой «Информационный лидер 2008 года» (предназначавшейся Дмитрию Медведеву) в руках. Принес, чтобы показать зрителям веб-трансляции. О том эфире «Утреннего разворота», который я наблюдал целиком с момента начала подготовки к нему ведущими, речь пойдет в отдельной главе проекта «Увидеть Эхо – 4». Сразу после эфира же я отправился в кабинет к главному редактору – представилась возможность перекинуться с Алексеем Алексеевичем парой фраз, а заодно понаблюдать за его рабочим процессом. Потому что начались звонки, засуетились референты, а потом и вообще Барщевский пришел.
Сразу скажу, что из услышанного и подслушанного в кабинете у главреда радиостанции не все я могу процитировать и написать – есть некоторые вещи, которым суждено остаться сугубо внутренними. Мне, безусловно, было исключительно лестно, что Алексей Венедиктов вообще счел возможным поделиться со мной подобной информацией. Но я как-то привык ценить доверие людей (по нынешним меркам крайне редкая штука), а в особенности доверие главного редактора радиостанции «Эхо Москвы». Так вот, Алексей Алексеевич в то утро среды, несмотря на празднично-юбилейную атмосферу, царившую вокруг «Эха», разбирался и с текущими повседневными делами. На повестке дня были иск тогда еще действующего мэра Юрия Лужкова к «Эху Москвы» и подготовка к встрече в верхах. По поводу первого Венедиктов откровенно недоумевал (иск был подан в связи с информацией, которую «Эхо» дало СО ССЫЛКОЙ на Лайф-ньюс), по поводу второго – напрягал свою помощницу-референтку.
Вообще, должен заметить, что кабинет Венедиктова – это не просто рабочее место главного редактора крупного СМИ. Это и приемная многочисленных посетителей станции, включая самых высокопоставленных, это и место разбора полетов с сотрудниками, площадка для спонтанных дискуссий, центр принятия решений, территория обмена инсайдом. Именно по этой причине ААВ уточнил для меня:
Уточнение было сделано в связи с тем, что перед ним я в течение минут 20 был свидетелем частного разговора Алексея Венедиктова с юристом Михаилом Барщевским. По совместительству ведущий передачи «Dura lex» на «Эхе» Барщевский как раз пришел на станцию, чтобы записать очередной выпуск. Михаил Юрьевич высоко оценил прошедшую накануне церемонию вручения Премии «Эха», назвав работу ведущих вечера Сорокиной и Кобаладзе «гениальной». Он также рассказал о судьбе статуэтки «Информационный лидер 2000 года», которая была присуждена Владимиру Путину, а по факту вручена Барщевскому. Далее речь зашла об ожидаемой отставке Юрия Лужкова (напомню, это было 15 сентября – Юрий Михайлович еще в должности). Содержание разговора раскрывать не буду, но поделюсь очень важным наблюдением. Обсуждая ситуацию со столичным мэром, главред «Эха» показал, что он не просто владеет большим количеством внутренней политической информации, но и в курсе всех обсуждений, идущих в правящих кругах, а также того, что пока еще только в головах и частных беседах чиновников, но вполне может через какое-то время оказаться и на бумаге. За росписью премьера, например. Причем Венедиктов не просто в курсе – он в деталях. Это очень важно.
Во-первых, это важное конкурентное преимущество для самой станции – вряд ли кто-то из коллег-главредов других СМИ может похвастаться подобной осведомленностью и вхожестью в круги людей, принимающих решения на высшем уровне. Во-вторых, это важно для слушателей – важно понимать, что на «Эхе» тебя не дурят (хотя промахи, конечно, бывают – историю с интервью Рыбкина во время президентской кампании 2004 года я точно никогда не забуду). Это вопрос не только слушателей «Эхо Москвы», но и всего общества – потеря доверия к тому, что говорят в СМИ. Чего уж там, я сам зачастую с большой долей скепсиса отношусь к историям, рассказанным Латыниной, Ганапольским или Венедиктовым. Правдивость тех или иных фактов, озвученных в передачах, иной раз откровенно сомнительна просто потому, что, безусловно, легче продолжать жить в мире своих иллюзий и не принимать то, чем тебя ошеломляют осведомленные журналисты «Эха». Такая защитная реакция организма.
Теперь же становится совершенно очевидным, что Венедиктов знает на самом деле гораздо больше, но звучный слоган «Мы говорим все, что знаем» здесь уже не работает. По собственному признанию Алексея Алексеевича он постоянно встречается с людьми, принимающими решения на самых высших уровнях, с главами ведомств и различных органов власти – все эти встречи глубоко частные. То есть они нужны не для того, чтобы о них потом рассказать в эфире – они нужны для понимания происходящих процессов.
Во время общения с Барщевским Венедиктову позвонили. Не знаю, с кем он общался (что-то по вопросу Лужкова), но в конце диалога прозвучала интонационно очень уверенно (я бы сказал, годами отработанная) и убедительно сказанная фраза:
С облегчением для себя, разговаривая с Алексеем Алексеевичем, засвидетельствовал, что звездной болезнью в связи с поздравлением «Эха» Президентом в Твиттере главный редактор, весьма склонный к ней, не заболел. Он так же, как и его заместитель Варфоломеев, весьма скромно и сдержанно воспринял факт такого поздравления, вообще назвав его протокольным. (Интересно давно в президентских протоколах прописан Твиттер?). К тому же ААВ не считает это каким-то глобальным прорывом в отношениях «Эха» с властью, так как и Путин раньше поздравлял - телеграммы слал.
Далее, вновь вспомнив, что поводом для встречи с главным редактором «Эхо Москвы» стало 20-летие радиостанции, возник вопрос глобального характера. Я поделился с Венедиктовым своим наблюдением относительно того, что «Эхо» за последние годы довольно заметно «повзрослело». Сравнивая эфир радиостанции наших дней с теми, что были в 2003-2004 годах, я заметил, что передач свободного содержания с каждым годом становится все меньше. Вспомнить хотя бы шестичасовое ночное «Серебро», когда эфир был, по сути, отдан на откуп забавам, стебу и хулиганствам двух взрослых детей Плющева и Борисова. Да и сами «старички» не отказывали себе в периодичной эфирной разнузданности, когда, например, как-то под 8 марта Венедиктов, Ганапольский и Гулько устроили в эфире конкурс на лучшее насвистывание известных попсовых мотивов. Все это уже никогда не повторится – «Эхо Москвы» становится серьезней день ото дня, что и подтверждает главред.
- Я считаю, что мало что меняется, кроме того, что мы все строже и строже стали относиться к формату. Я весь последний месяц каждый день приезжаю к 11-ти на работу, и разбираю «Утренние развороты». Несмотря на то, что это великий Плющев, великий Ганапольский, великая Самсонова, каждое утро они выходят и идут сюда. Потому что это надо форматировать. И это форматируется.
- А если они Вам скажут, что видят эту передачу по-своему, что зачем им что-то навязывать?
- Значит передачу будут вести другие.
- То есть это не авторские передачи? Это передачи главного редактора?
- Это абсолютно авторские передачи, но есть правила формата. Это радио главного редактора. И когда я говорю, что эта тема утром не кушается, потому что утром слушатель слушает 21 минуту, а вы её развели на 40 минут – это вопрос формата, а не контента. Если я говорю, что вы не правильно задаете вопрос, и потому слушатели вам не звонят – это вопрос формата. Я – это формат. Они – это контент. И вся история. Не нравится? Ну значит не ваша передача. Значит на радио «Эхо Москвы» это не может быть вашей передачей.
- Ну я думаю, вряд ли кто-то из журналистов осмеливается дискутировать с главным редактором…
- Почему? Все дискутируют, но я же не вхожу в контент.
- Я все понял: это вопрос разграничения контента и формата.
- Совершенно верно. И это вопрос форматирования. Более того, у нас появился супервайзер, Ринат Валиулин, который каждую неделю мне пишет отчет о том отрезке эфира, который я заказываю. Он контролирует выдерживание формата ведущим. Пишет прямо поминутно.
- Журналистов это, наверное, держит в определенном напряжении.
- Журналист всегда должен находиться в напряжении. Журналист, без напряжения работающий в эфире – это на другое радио. Потому что это конкурентная борьба – 14 разговорных радиостанций. Четырнадцать.
- Разговаривал вчера с Корзуном. Он тоже готовит еще одну разговорную радиостанцию.
- Я знаю. Неужели Вы думаете, я не знаю, кто переманивает моих сотрудников?
- А Вы думаете, он тоже будет переманивать?
- Конечно, а где вы возьмете еще сотрудников? Их берут-то там внутри…
- Ну конечно, всем нужны состоявшиеся уже люди, кто возьмет там зеленого…
- Я. У меня уже есть костяк, и когда я вписываю зеленого в костяк, его костяк тянет, а не я. Потому что есть принципы, есть правила, есть форматы. Летом у нас прошло человек 45 из разных вузов на стажировке – четверо работают, я забрал четверых. Одна в референтской, одна продюсер, одна в «Ну и деньке» - уже в эфире, в общем.
- Повезло человеку.
- Заслужили. Со мной никакого везения не бывает.
- Вы в этом плане более современны. Насколько я знаю, остальные более консервативны, потому что берут только профессионалов.
- Конечно, это ведь легче. Легче состоявшийся формат взять, состоявшихся людей взять. Смотрите, Коммерсант ФМ просто дублирует Бизнес ФМ, а РСН просто дублирует нас. Я к тому, что есть успешные форматы сделанные, зачем придумывать новое? Но тогда ты всегда догоняешь. Ты всегда будешь догонять. Всегда. И у нас рейтинг не уменьшается, даже с учетом того, что РСН стало собирать больше людей – в этом история. Это не наши слушатели. А если не наши слушатели, так пусть они хоть всех остальных заберут. Нам какая разница?
- То есть правильно ли я понимаю, что «Эхо» в данном случае создает этот формат?
- Мы креативим. Мы многое придумываем. То, что сейчас на рынке разговорном – мы все друг у друга крадем, но, безусловно, мы придумали больше, чем все остальные. Сомнений нет.
Общались мы с Алексеем Алексеевичем и на другие темы, благодаря чему удалось выяснить позицию главреда еще по целому ряду интересных вопросов. ААВ пока не решил, какой вариант «Утреннего разворота» предпочтительнее: событийный со входящими звонками (вариант Плющева) или опросный с исходящими звонками (вариант Ганапольского). ААВ наблюдает за обеими, и выводов в пользу кого-то конкретно пока не делает. Также Венедиктов подтвердил, что на «Эхе» по-прежнему в силе правило, согласно которому на станции могут работать только беспартийные. Запрета участвовать в митингах и «маршах несогласных» нет, но каждый журналист перед каждым участием должен в письменной форме просить разрешения об этом у главного редактора.
И последнее - пожалуй, наиболее любопытное. В интервью EchoNews Алексей Венедиктов признался, что ему ранее предлагали высокий пост на государственной службе, от чего он отказался. Предложение было очень лестным и привлекательным, но он счел его прямой попыткой ослабить «Эхо Москвы». Так что, если уж тогда ААВ не ушел, то, пожалуй, не уйдет теперь уже никогда. >>
продолжение следует
Читайте также: все новости с участием Алексея Венедиктова
Итак, на следующее утро после физически и эмоционально очень сложного вечера вручения Премии «Эха» главный редактор появился на работе где-то после 10 утра. Он вбежал в студию, где я следил за эфиром передачи «Утренний разворот» с Плющевым и Самсоновой, со статуэткой «Информационный лидер 2008 года» (предназначавшейся Дмитрию Медведеву) в руках. Принес, чтобы показать зрителям веб-трансляции. О том эфире «Утреннего разворота», который я наблюдал целиком с момента начала подготовки к нему ведущими, речь пойдет в отдельной главе проекта «Увидеть Эхо – 4». Сразу после эфира же я отправился в кабинет к главному редактору – представилась возможность перекинуться с Алексеем Алексеевичем парой фраз, а заодно понаблюдать за его рабочим процессом. Потому что начались звонки, засуетились референты, а потом и вообще Барщевский пришел.
Сразу скажу, что из услышанного и подслушанного в кабинете у главреда радиостанции не все я могу процитировать и написать – есть некоторые вещи, которым суждено остаться сугубо внутренними. Мне, безусловно, было исключительно лестно, что Алексей Венедиктов вообще счел возможным поделиться со мной подобной информацией. Но я как-то привык ценить доверие людей (по нынешним меркам крайне редкая штука), а в особенности доверие главного редактора радиостанции «Эхо Москвы». Так вот, Алексей Алексеевич в то утро среды, несмотря на празднично-юбилейную атмосферу, царившую вокруг «Эха», разбирался и с текущими повседневными делами. На повестке дня были иск тогда еще действующего мэра Юрия Лужкова к «Эху Москвы» и подготовка к встрече в верхах. По поводу первого Венедиктов откровенно недоумевал (иск был подан в связи с информацией, которую «Эхо» дало СО ССЫЛКОЙ на Лайф-ньюс), по поводу второго – напрягал свою помощницу-референтку.
Вообще, должен заметить, что кабинет Венедиктова – это не просто рабочее место главного редактора крупного СМИ. Это и приемная многочисленных посетителей станции, включая самых высокопоставленных, это и место разбора полетов с сотрудниками, площадка для спонтанных дискуссий, центр принятия решений, территория обмена инсайдом. Именно по этой причине ААВ уточнил для меня:
«Все, что в этом кабинете, не пишется».
Уточнение было сделано в связи с тем, что перед ним я в течение минут 20 был свидетелем частного разговора Алексея Венедиктова с юристом Михаилом Барщевским. По совместительству ведущий передачи «Dura lex» на «Эхе» Барщевский как раз пришел на станцию, чтобы записать очередной выпуск. Михаил Юрьевич высоко оценил прошедшую накануне церемонию вручения Премии «Эха», назвав работу ведущих вечера Сорокиной и Кобаладзе «гениальной». Он также рассказал о судьбе статуэтки «Информационный лидер 2000 года», которая была присуждена Владимиру Путину, а по факту вручена Барщевскому. Далее речь зашла об ожидаемой отставке Юрия Лужкова (напомню, это было 15 сентября – Юрий Михайлович еще в должности). Содержание разговора раскрывать не буду, но поделюсь очень важным наблюдением. Обсуждая ситуацию со столичным мэром, главред «Эха» показал, что он не просто владеет большим количеством внутренней политической информации, но и в курсе всех обсуждений, идущих в правящих кругах, а также того, что пока еще только в головах и частных беседах чиновников, но вполне может через какое-то время оказаться и на бумаге. За росписью премьера, например. Причем Венедиктов не просто в курсе – он в деталях. Это очень важно.
Во-первых, это важное конкурентное преимущество для самой станции – вряд ли кто-то из коллег-главредов других СМИ может похвастаться подобной осведомленностью и вхожестью в круги людей, принимающих решения на высшем уровне. Во-вторых, это важно для слушателей – важно понимать, что на «Эхе» тебя не дурят (хотя промахи, конечно, бывают – историю с интервью Рыбкина во время президентской кампании 2004 года я точно никогда не забуду). Это вопрос не только слушателей «Эхо Москвы», но и всего общества – потеря доверия к тому, что говорят в СМИ. Чего уж там, я сам зачастую с большой долей скепсиса отношусь к историям, рассказанным Латыниной, Ганапольским или Венедиктовым. Правдивость тех или иных фактов, озвученных в передачах, иной раз откровенно сомнительна просто потому, что, безусловно, легче продолжать жить в мире своих иллюзий и не принимать то, чем тебя ошеломляют осведомленные журналисты «Эха». Такая защитная реакция организма.
Теперь же становится совершенно очевидным, что Венедиктов знает на самом деле гораздо больше, но звучный слоган «Мы говорим все, что знаем» здесь уже не работает. По собственному признанию Алексея Алексеевича он постоянно встречается с людьми, принимающими решения на самых высших уровнях, с главами ведомств и различных органов власти – все эти встречи глубоко частные. То есть они нужны не для того, чтобы о них потом рассказать в эфире – они нужны для понимания происходящих процессов.
«Мало ли, с кем я встречался. Это такая форма, про которую люди не говорят. Это для ориентировки»
- говорит Венедиктов. Так что те трактовки и объяснения, которые дает в своих эфирах ААВ - это далеко не домыслы отдельно взятого журналиста, как вы теперь понимаете. Во время общения с Барщевским Венедиктову позвонили. Не знаю, с кем он общался (что-то по вопросу Лужкова), но в конце диалога прозвучала интонационно очень уверенно (я бы сказал, годами отработанная) и убедительно сказанная фраза:
«С****, я хочу просто, чтобы ты услышал. Если тебе чего-то надо, кому ты скажешь – эфир открыт всегда. Вот всегда. Понял меня? Просто, чтобы ты не сомневался».
ААВ как истинный менеджер продает свой товар (в данном случае свой эфир) почти в любой ситуации, что абсолютно нормально.С облегчением для себя, разговаривая с Алексеем Алексеевичем, засвидетельствовал, что звездной болезнью в связи с поздравлением «Эха» Президентом в Твиттере главный редактор, весьма склонный к ней, не заболел. Он так же, как и его заместитель Варфоломеев, весьма скромно и сдержанно воспринял факт такого поздравления, вообще назвав его протокольным. (Интересно давно в президентских протоколах прописан Твиттер?). К тому же ААВ не считает это каким-то глобальным прорывом в отношениях «Эха» с властью, так как и Путин раньше поздравлял - телеграммы слал.
«Но в Твиттере – это первый раз, когда Медведев поздравил СМИ»
- признал все-таки в оконцовке Венедиктов.Далее, вновь вспомнив, что поводом для встречи с главным редактором «Эхо Москвы» стало 20-летие радиостанции, возник вопрос глобального характера. Я поделился с Венедиктовым своим наблюдением относительно того, что «Эхо» за последние годы довольно заметно «повзрослело». Сравнивая эфир радиостанции наших дней с теми, что были в 2003-2004 годах, я заметил, что передач свободного содержания с каждым годом становится все меньше. Вспомнить хотя бы шестичасовое ночное «Серебро», когда эфир был, по сути, отдан на откуп забавам, стебу и хулиганствам двух взрослых детей Плющева и Борисова. Да и сами «старички» не отказывали себе в периодичной эфирной разнузданности, когда, например, как-то под 8 марта Венедиктов, Ганапольский и Гулько устроили в эфире конкурс на лучшее насвистывание известных попсовых мотивов. Все это уже никогда не повторится – «Эхо Москвы» становится серьезней день ото дня, что и подтверждает главред.
- Я считаю, что мало что меняется, кроме того, что мы все строже и строже стали относиться к формату. Я весь последний месяц каждый день приезжаю к 11-ти на работу, и разбираю «Утренние развороты». Несмотря на то, что это великий Плющев, великий Ганапольский, великая Самсонова, каждое утро они выходят и идут сюда. Потому что это надо форматировать. И это форматируется.
- А если они Вам скажут, что видят эту передачу по-своему, что зачем им что-то навязывать?
- Значит передачу будут вести другие.
- То есть это не авторские передачи? Это передачи главного редактора?
- Это абсолютно авторские передачи, но есть правила формата. Это радио главного редактора. И когда я говорю, что эта тема утром не кушается, потому что утром слушатель слушает 21 минуту, а вы её развели на 40 минут – это вопрос формата, а не контента. Если я говорю, что вы не правильно задаете вопрос, и потому слушатели вам не звонят – это вопрос формата. Я – это формат. Они – это контент. И вся история. Не нравится? Ну значит не ваша передача. Значит на радио «Эхо Москвы» это не может быть вашей передачей.
- Ну я думаю, вряд ли кто-то из журналистов осмеливается дискутировать с главным редактором…
- Почему? Все дискутируют, но я же не вхожу в контент.
- Я все понял: это вопрос разграничения контента и формата.
- Совершенно верно. И это вопрос форматирования. Более того, у нас появился супервайзер, Ринат Валиулин, который каждую неделю мне пишет отчет о том отрезке эфира, который я заказываю. Он контролирует выдерживание формата ведущим. Пишет прямо поминутно.
- Журналистов это, наверное, держит в определенном напряжении.
- Журналист всегда должен находиться в напряжении. Журналист, без напряжения работающий в эфире – это на другое радио. Потому что это конкурентная борьба – 14 разговорных радиостанций. Четырнадцать.
- Разговаривал вчера с Корзуном. Он тоже готовит еще одну разговорную радиостанцию.
- Я знаю. Неужели Вы думаете, я не знаю, кто переманивает моих сотрудников?
- А Вы думаете, он тоже будет переманивать?
- Конечно, а где вы возьмете еще сотрудников? Их берут-то там внутри…
- Ну конечно, всем нужны состоявшиеся уже люди, кто возьмет там зеленого…
- Я. У меня уже есть костяк, и когда я вписываю зеленого в костяк, его костяк тянет, а не я. Потому что есть принципы, есть правила, есть форматы. Летом у нас прошло человек 45 из разных вузов на стажировке – четверо работают, я забрал четверых. Одна в референтской, одна продюсер, одна в «Ну и деньке» - уже в эфире, в общем.
- Повезло человеку.
- Заслужили. Со мной никакого везения не бывает.
- Вы в этом плане более современны. Насколько я знаю, остальные более консервативны, потому что берут только профессионалов.
- Конечно, это ведь легче. Легче состоявшийся формат взять, состоявшихся людей взять. Смотрите, Коммерсант ФМ просто дублирует Бизнес ФМ, а РСН просто дублирует нас. Я к тому, что есть успешные форматы сделанные, зачем придумывать новое? Но тогда ты всегда догоняешь. Ты всегда будешь догонять. Всегда. И у нас рейтинг не уменьшается, даже с учетом того, что РСН стало собирать больше людей – в этом история. Это не наши слушатели. А если не наши слушатели, так пусть они хоть всех остальных заберут. Нам какая разница?
- То есть правильно ли я понимаю, что «Эхо» в данном случае создает этот формат?
- Мы креативим. Мы многое придумываем. То, что сейчас на рынке разговорном – мы все друг у друга крадем, но, безусловно, мы придумали больше, чем все остальные. Сомнений нет.
Общались мы с Алексеем Алексеевичем и на другие темы, благодаря чему удалось выяснить позицию главреда еще по целому ряду интересных вопросов. ААВ пока не решил, какой вариант «Утреннего разворота» предпочтительнее: событийный со входящими звонками (вариант Плющева) или опросный с исходящими звонками (вариант Ганапольского). ААВ наблюдает за обеими, и выводов в пользу кого-то конкретно пока не делает. Также Венедиктов подтвердил, что на «Эхе» по-прежнему в силе правило, согласно которому на станции могут работать только беспартийные. Запрета участвовать в митингах и «маршах несогласных» нет, но каждый журналист перед каждым участием должен в письменной форме просить разрешения об этом у главного редактора.
И последнее - пожалуй, наиболее любопытное. В интервью EchoNews Алексей Венедиктов признался, что ему ранее предлагали высокий пост на государственной службе, от чего он отказался. Предложение было очень лестным и привлекательным, но он счел его прямой попыткой ослабить «Эхо Москвы». Так что, если уж тогда ААВ не ушел, то, пожалуй, не уйдет теперь уже никогда. >>
продолжение следует
Читайте также: все новости с участием Алексея Венедиктова
Категория: 
Просмотров: 20 024
20:10 || 13 октября 2010
Автор: 
Метки: Алексею Алексеевичу - 58!
EchoNews присоединяется к многочисленным поздравлениям в адрес главного редактора Эха Алексея Венедиктова в связи с......
23:24 || 18 декабря 2013
«Не упусти главного!» (или «Охота на Венедиктова»)
На первом юбилее Эха Москвы в 2000 году (тогда Эху исполнилось 10 лет) Алексей Венедиктов рассказывал интересную байку о том, что после его избрания главным редактором Эха тогдашний слоган «Не упусти главного!» приобрел на радиостанции двойной смысл. Спустя 13 лет Венедиктов приезжает на 2 дня в Екатеринбург, в связи с чем весь смысл этой байки мне пришлось прочувствовать на себе в полной мере — задача поймать Венедиктова оказалась более чем нетривиальной. Собственно говоря, я чуть было и не...
21:21 || 24 апреля 2013
Венедиктов готов предложить Воробьеву вернуться на Эхо
Несколько минут назад "Известия" взяли интервью у главного редактора Эха Москвы Алексея Венедиктова в связи с сегодняшней отставкой главреда Коммерсант ФМ Алексея Воробьева. Венедиктов готов предложить Алексею Воробьеву......
19:28 || 4 марта 2013
Увидеть Эхо - 4 (Часть I: Премия Эхо Москвы)
Торжественность праздника очень необычно для подобного рода мероприятий переплеталась с тоской и грустью по тем, кого уже давно нет. «Эхо Москвы» по своей давней привычке не стало лицемерить и ретушировать какие-то моменты, подняв даже в свой юбилей ужасные кадры Дубровки и Беслана. Все это вызывало весьма смешанные чувства......
0:52 || 28 сентября 2010
Президент «по полной программе»
Президент России Дмитрий Медведев обязательно заберет свою награду, которую ему присудила радиостанция «Эхо Москвы» в качестве информационного лидера 2008 года, заявила Life News пресс-секретарь главы государства Наталья Тимакова. С датой в Администрации Президента пока не определились, но Тимакова заверила, что статуэтка......
1:28 || 21 сентября 2010
2016 © DataLife Engine
